Глава IV
ОБ ЭКРАНИЗАЦИИ ЛИТЕРАТУРНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
ОБ ЭКРАНИЗАЦИИ ЛИТЕРАТУРНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
После Многочисленных опытов по экранизаций Литературных произведений способ «вольного» пересказа был отвергнут. Нехитрое умение уложить основную сюжетную линию в диафильм перестало считаться критерием пригодности для издания. Лозунгом, принципом при экранизации литературных произведений стало требование бережного, любовного отношения к первоисточнику, особенно к классике.
Бережное отношение! Лозунг правильный, но далеко не простой. Как уберечь, если экранизируемое произведение имеет объем в три или больше печатных листа, а в распоряжении сценариста диафильма нет и одной четверти? Как уберечь, если тот или иной эпизод укладывается в двенадцать строк, а для подкадрового текста и пяти уже много?
Принцип бережного отношения к оригиналу вызвал у многих сценаристов естественное стремление к расширению текста и к увеличению количества кадров. Язык стал более литературным, в нем стал чувствоваться голос автора экранизируемого произведения, гибче и мягче стал ритм речи, подкадровые надписи перестали обрывистостью и однообразием напоминать телеграфные фразы.
Но, улучшая одно, стремясь как можно ближе подойти к тексту оригинала, сценаристы убивали другое, убивали основу диафильма — изображение. Разбухание текста стало болезнью, которая то затухала, то вновь обострялась и терпеливая борьба с которой выпала на долю преимущественно редакторов студии.
Погоня за каждой буквой первоисточника приводила к тому, что частокол строк вытеснял и обесценивал изображение. Текст нередко стал занимать половину, а то и две трети экрана. Изображение в этих случаях превращалось в заставку или даже в виньетку.
Одним из результатов борьбы за место для изображения явился отказ от красных строк *. Текст стали писать в один абзац. Это стало общим правилом (за исключением, конечно, стихов). Выигрыш места этим достигается большой, но текст хуже читается, нарушается разбивка текста, принятая автором, а значит, затрудняется передача интонаций, пауз, тем более что шрифт в диафильмах однообразен и совершенно отсутствуют шрифтовые выделения.
Таким образом, сценаристы диафильмов попали в положение древних мореплавателей — они оказались между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, вульгаризация литературного строя экранизируемого произведения в погоне за изображением, с другой — обесценивание изображения в угоду букве первоисточника. И в среде сценаристов (это было в начале пятидесятых годов) раздались голоса резкой критики всей практики «Диафильма» по экранизации классики. Прозвучало грозное слово — профанация!
В горячих дискуссиях выявились две крайние точки зрения. «Безбрежные оптимисты» считали, что можно экранизировать любые произведения. «Все можем! — говорили они.— «Горе от ума» в двух частях? — Пожалуйста. «Поднятая целина»? — Пожалуйста».
Сторонники этого взгляда подсознательно или сознательно находились еще в плену старых представлений о задачах диафильма, понимая их как пересказ, как изложение основной фабулы.
Сторонники противоположной точки зрения заявляли, что перелагать любое классическое произведение в диафильм (кроме разве сказок для малышей) недопустимо. Это могло толкнуть на путь создания комиксов. Комиксы действительно укладывают «Войну и мир», «Анну Каренину» и другие сложнейшие и большие по объему романы на несколько страничек. Однако что это может дать? Голую фабулу, да и ту донельзя урезанную, очищенную от психологизма, от социальных картин и сведенную к любовной или иной занимательной интриге.
Каждое произведение должно жить той жизнью, для которой оно создавалось. Роман — значит, читай. Пьеса — иди в театр, но боже упаси делать по ним диафильм.
Истина в данном случае лежит где-то посередине. Интерес, проявляемый зрителями, не давал права прекратить опыты по экранизации классики.
Как же быть?
Чтобы миновать Сциллу и Харибду, древние мореплаватели выпускали голубя. В деле создания диафильмов таким голубем должен быть отбор произведений для экранизации.
Если раньше без особых колебаний брались за экранизацию «Тараса Бульбы», «Записок Пиквикского клуба», «Грозы» А. Н. Островского, то теперь такие замыслы стали ставиться под сомнение. Постепенно сложились строгие принципы отбора литературных произведений для диафильмов. Это отбор не только по размерам первоисточника, но и в зависимости от его сложности, многоплановости, возможности опущений, насыщенности действием, степени «изобразительности» языка.
_____________________________________
* В отдельных случаях чрезмерно большое число строк получалось из-за того, что после каждого знака препинания давали новую строку.